Абсолютно безумно, бессмысленно, нелогично, но правильно!
<...>
- В португальском языке есть потрясающее слово: "солдада", - вдруг сказала она. (Я не знаю, как пишется это слово по-португальски, поэтому ограничиваюсь воспроизведением русской транскрипции; ударение, кстати, на предпоследнем слоге.)
Перевод отнял у нас примерно четверть часа, обсуждение - остаток вечера. Чтобы объяснить значение слова "солдада", надо вспомнить так называемую эпоху великих открытий, многие из которых были сделаны именно португальскими мореходами.
Можно было бы сказать, что состояние, которое испытывает человек, вот уже три месяца пребывающий на колеблющейся палубе корабля, когда родной берег остался так далеко позади, что вернуться туда уже невозможно (для этого попросту не хватит запасов воды и продовольствия), а в существование какого-то иного берега уже невозможно поверить (потому что пропал весёлый энтузиазм, охватывающий странника в самом начале пути), - и есть "солдада". Но нет, это ещё не всё.
Устав болтаться меду прошлым и полной неизвестностью (вместо привычного "между прошлым и будущим"), путешественник начинает испытывать ненависть к своим спутникам - без причины и даже без повода. но он терпит, стиснув зубы, и не затевает свару, потому что знает: корабль сейчас подобен пороховой бочке и никто не пожелает стать безумцем, высекающим искры. И ещё он знает, что стоит ногам оказаться на твёрдой земле, и всё пройдёт: ненавистные чужаки снова покажутся ему добрыми товарищами по странствию в пленительную неизвестность. Поэтому на корабле воцаряется напряжённое, противоестественное дружелюбие, больше всего похожее на дрянную репетицию в самодеятельном театре. Можно было бы сказать, что это и есть "солдада", но это ещё не всё.
Родные и близкие, оставшиеся дома, постепенно начинают казаться страннику самыми совершенными, идеальными, чудесными существами. Все ссоры забываются, а незначительные мгновения тихого домашнего счастья, вроде бы не несущие мощного эмоционального заряда, кажутся ему райским блаженством. Постепенно путешественник перестаёт верить, что его близкие существуют на самом деле, он понимает, что они вовсе не живые, реальные люди, а ангелы. привидевшиеся ему во время ненадёжного предрассветного сна, и поэтому воспоминания столь обманчиво похожи на реальность, хотя... не так уж и похожи. Путешественник понимает, что никогда больше не сможет оказаться рядом с ними (не потому, что не верит в благополучный исход путешествия, а потому, что что понимает: этих людей никогда не было, он их придумал, а значит - всё безнадежно!). И он вынужден смириться с этим знанием. Можно было бы сказать, что это и есть "солдада", но и это ещё не всё...
Дело в том, что друзья и родные путешественника, те, кто остался дома, отлично знают о чувствах, которые он испытывает. Они искренне сопереживают ему, но прекрасно понимают, что ничем не могут помочь - им остаётся только ждать, а всё остальное в руках Провидения. И ещё... ещё они знают, что из путешествия к ним вернётся (если вернётся) совсем другой человек и он будет не слишком похож на того, кого они проводили. Скорее совсем не похож. Но они всё равно ждут.
Всё это вместе и есть "солдада". Мост между тем, кто доверился ненадёжному тёмному морю, и тем, кто остался дома. Мост между людьми, которые расстались навсегда - чем бы ни закончилось путешествие. Самая светлая и самая сокрушительная разновидность тоски.
<...>
- В португальском языке есть потрясающее слово: "солдада", - вдруг сказала она. (Я не знаю, как пишется это слово по-португальски, поэтому ограничиваюсь воспроизведением русской транскрипции; ударение, кстати, на предпоследнем слоге.)
Перевод отнял у нас примерно четверть часа, обсуждение - остаток вечера. Чтобы объяснить значение слова "солдада", надо вспомнить так называемую эпоху великих открытий, многие из которых были сделаны именно португальскими мореходами.
Можно было бы сказать, что состояние, которое испытывает человек, вот уже три месяца пребывающий на колеблющейся палубе корабля, когда родной берег остался так далеко позади, что вернуться туда уже невозможно (для этого попросту не хватит запасов воды и продовольствия), а в существование какого-то иного берега уже невозможно поверить (потому что пропал весёлый энтузиазм, охватывающий странника в самом начале пути), - и есть "солдада". Но нет, это ещё не всё.
Устав болтаться меду прошлым и полной неизвестностью (вместо привычного "между прошлым и будущим"), путешественник начинает испытывать ненависть к своим спутникам - без причины и даже без повода. но он терпит, стиснув зубы, и не затевает свару, потому что знает: корабль сейчас подобен пороховой бочке и никто не пожелает стать безумцем, высекающим искры. И ещё он знает, что стоит ногам оказаться на твёрдой земле, и всё пройдёт: ненавистные чужаки снова покажутся ему добрыми товарищами по странствию в пленительную неизвестность. Поэтому на корабле воцаряется напряжённое, противоестественное дружелюбие, больше всего похожее на дрянную репетицию в самодеятельном театре. Можно было бы сказать, что это и есть "солдада", но это ещё не всё.
Родные и близкие, оставшиеся дома, постепенно начинают казаться страннику самыми совершенными, идеальными, чудесными существами. Все ссоры забываются, а незначительные мгновения тихого домашнего счастья, вроде бы не несущие мощного эмоционального заряда, кажутся ему райским блаженством. Постепенно путешественник перестаёт верить, что его близкие существуют на самом деле, он понимает, что они вовсе не живые, реальные люди, а ангелы. привидевшиеся ему во время ненадёжного предрассветного сна, и поэтому воспоминания столь обманчиво похожи на реальность, хотя... не так уж и похожи. Путешественник понимает, что никогда больше не сможет оказаться рядом с ними (не потому, что не верит в благополучный исход путешествия, а потому, что что понимает: этих людей никогда не было, он их придумал, а значит - всё безнадежно!). И он вынужден смириться с этим знанием. Можно было бы сказать, что это и есть "солдада", но и это ещё не всё...
Дело в том, что друзья и родные путешественника, те, кто остался дома, отлично знают о чувствах, которые он испытывает. Они искренне сопереживают ему, но прекрасно понимают, что ничем не могут помочь - им остаётся только ждать, а всё остальное в руках Провидения. И ещё... ещё они знают, что из путешествия к ним вернётся (если вернётся) совсем другой человек и он будет не слишком похож на того, кого они проводили. Скорее совсем не похож. Но они всё равно ждут.
Всё это вместе и есть "солдада". Мост между тем, кто доверился ненадёжному тёмному морю, и тем, кто остался дома. Мост между людьми, которые расстались навсегда - чем бы ни закончилось путешествие. Самая светлая и самая сокрушительная разновидность тоски.
<...>
(с) Макс Фрай, "Португальский сплин"
1999 г.
Вычитано в "Книге для таких, как я"
1999 г.
Вычитано в "Книге для таких, как я"
